Иная реальность

 Часть шестая, заключительная, иллюстрируемая фотографией, сделанной в Тызыльском ущелье

  ...Итак, одна из жительниц Кенделена (ныне покойная) в детстве ослепла при весьма странных обстоятельствах. Произошло с ней это в тридцатых годах прошлого века. Она, девочка шести-семи лет, рано утром выгнала коров за пределы двора и уже собралась возвращаться обратно, когда увидела идущих откуда-то с верхней части селения женщину и девочку. Назвала она женщину цыганкой, объясняя свое впечатление тем, что на той было яркое цветастое платье. В такое же платье – красное, переливающееся в лучах утреннего солнца – была одета и ее дочка.

    Девочка чуть поотстала от женщины. С невозмутимым видом она прошла мимо своей ровесницы, которая пристально и с вполне объяснимой завистью (по причине, естественно, платья) смотрела ей вслед. А потом юная «цыганка» неожиданно оглянулась и сделала жест, говорящий у детях об их превосходстве над другими. Во всяком случае, именно так его восприняла юная жительница Кенделена, которая не сдержалась и в ответ произнесла обидное слово.

( Collapse )

  Раритетная книга под таким названием вышла в популярной серии «Кавказ» нальчикских издателей Марии и Виктора Котляровых.
Рассказывает главный редактор издательства Виктор Котляров:
  – «Родословное древо тюрков» – историческое сочинение, написанное в 17-м столетии хивинским ханом Абуль-Гази-Багадуром. В свое время он принадлежал к образованнейшим государям Востока; его достоинства писателя и поэта проявились в этом многоплановом сочинении, идеально выстроенном и написанном великолепным языком.



  Переводчик «Родословного древа тюрков», знаменитый востоковед Г. Саблуков, писал: «Абуль-Гази, приняв намерение показать генеалогические ветви монгольских и тюркских поколений, по примеру многих мусульманских историков, начал свои сказания библейскими преданиями, с которыми связал и свои народные: после короткого пересказа о библейских патриархах до родоначальников монголов и тюрков, он с подробностью исчисляет поколения обоих этих племен; потом излагает историю Чингиз-хана; повествует о каждой монголо-тюркской державе, составившейся из Чингизхановых владений под властью его потомков, и, наконец, по¬дробно описывает дела, совершенные в Хиве государями его поколения».


( Collapse )

  20. КЕНДЕЛЕНЕВСКОЕ ЗАПРЕДЕЛЬЕ

    Странные встречи и находки у селения Кунделен, расположенном непосредственно у входа в Тызыльское ущелье, не имеют разумного объяснения; более того – настраивают на то, что с этими местами связана какая-то тайна

 «Цыганка»
    Одна из жительниц Кенделена (ныне покойная) в детстве ослепла при весьма странных обстоятельствах. Занимаясь выяснением подробностей этой необычной истории, узнали следующее. Произошло с ней это в тридцатых годах прошлого века. Она, девочка шести-семи лет, рано утром выгнала коров за пределы двора и уже собралась возвращаться обратно, когда увидела идущих откуда-то с верхней части селения женщину и девочку. Назвала она женщину цыганкой, объясняя свое впечатление тем, что на той было яркое цветастое платье. В такое же платье – красное, переливающееся в лучах утреннего солнца – была одета и ее дочка.

    Девочка чуть поотстала от женщины. С невозмутимым видом она прошла мимо своей ровесницы, которая пристально и с вполне объяснимой завистью (по причине, естественно, платья) смотрела ей вслед. А потом юная «цыганка» неожиданно оглянулась и сделала жест, говорящий у детях об их превосходстве над другими. Во всяком случае, именно так его восприняла юная жительница Кенделена, которая не сдержалась и в ответ произнесла обидное слово.

( Collapse )

     Этой публикации два года, но фотографии, имеющие к ней самое прямое отношение, я нашел в интернете только сегодня. Причем на одной из них обнаружил себя - это на самом деле я (в среднем ряду, второй слева). За что особая благодарность Ирине Вольфензон-Перельсон, приславшей мне ссылку на пост, посвященный памяти Нины Афанасьевны Лобжанидзе (она на первом снимке).

   ...Порою, особенно в моменты, когда здоровье дает сбой, отступая перед болезнями, задумываешься (вольно или невольно) о скоротечности жизни, ее конечности, обо всем том, что связано с подведением итогов. Так устроен человек: он верит в завтрашний день, в то, что впереди еще много разного и всякого. Но ОН не прислушивается к нам; у него свои часы и весы, и никому из смертных не дано заглянуть на этот циферблат.

    Только вот что удивительно: в момент, когда совсем уж плохо, вдруг происходит нечто, что напоминает: уныние – смертный грех, что всегда надо верить в лучшее, что радость не в том, что у тебя есть, а в том, что тебе дано и что отдаешь ты.

( Collapse )

   История печали

   В нашем офисе две большие комнаты, разделены перегородкой, но дверь между ними постоянно открыта. Но как она в тот день вошла, я не слышал – сидел за компьютером, писал, видно, задумался. Но вот голос ее услышал сразу. Особый тембр – тихий, грудной, обволакивающий. Это был голос из юности, из моего прошлого, далекого и невозвратного; это был ее голос. Я не мог ошибиться. Конечно, это была она.

    Я встал, чуть помедлил, направился к двери. Она спрашивала про одну из последних наших работ. Паренек, находившийся в торговом зале, подал книгу. Перед прилавком стояла женщина – высокая, стройная, с сединой в висках. Лицо ее, обращенное к книге, мне было не видно, но я знал, что это она.
    Сколько же лет прошло с того времени, когда мы познакомились? Больше сорока пяти. Неужели столько?
    Стояла осень 1970 года. Мы, первокурсники историко-филологического факультета КБГУ, учились во вторую смену – аудиторий для занятий не хватало, лекции начинались в два часа дня, а заканчивались в половине восьмого.

( Collapse )

  К истории уникального зеленого уголка в Нальчике

  Есть в городе уголок, на который постоянно кто-то покушается, пытаясь отхватить от него хотя бы кусочек лакомой территории. И это понятно – слишком он притягателен и привлекателен, а главное посещаем. Пока его, это дивное место, удается сохранить. Хочется верить, что захвата зеленого уголка коммерческими структурами не произойдет и в дальнейшем. Ибо случись это – Нальчик потеряет одну из своих достопримечательностей, приятных не только взору, но и оздоровляющих тело.
    Вы, наверное, уже догадались, что речь идет об Ореховой роще, расположенной в городском квадрате между проспектом Кулиева, улицами Шортанова и Карашаева. Участок, ограничивающий сквер с правой стороны, на карте Нальчика также обозначен как улица Карашаева, не имеющая выхода на проспект Кулиева.

    Ореховая роща! Как много светлого и незабываемого связано с ней. Именно с ней! Ведь поблизости от нее, в прямом смысле в двух шагах, в доме на углу улиц Мечникова, получившей в 1968 году имя 50-летия ВЛКСМ, а в наше время ставшей Шортанова и Дачной (нынешней Балкарской) прожито было целых 22 года, начиная с первых лет рождения. Здесь прошло мое детство, отсюда совершались регулярные набеги «за орехами», что было весьма небезопасным мероприятием. Ведь «Ореховая роща» на тот момент (начало шестидесятых годов прошлого века) не просто охранялась, а усиленно – чуть ли не как стратегический объект. Забор из колючей проволоки по всему периметру, с навешенными на нее пустыми консервными банками; сторожа с дробовиками, заряженными солью, регулярно, особенно в вечернее и утреннее время совершавшими обходы…

( Collapse )

   Публикация об узницах «АЛЖИРа» – Акмолинского лагеря жен изменников родины вызвала немало откликов. Репрессии против мирного населения – одна из черных страниц в истории нашего государства. Об этом как-будто не может быть иного мнения. Тем не менее среди откликов встретил и те, где их авторы сомневаются, что так страшно все было, более того, высказывают мысль, мол, само время требовало жесткости, что понапрасну не наказывали.

    Думается, что ответом здесь будет рассказ Светланы Калмыковой, оказавшейся в концентрационном лагере практически сразу после рождения. Ее мать СОХОВА Хабраца Шугановна была арестована как ЧСИР (член семьи изменника родины) и осуждена к лишению свободы сроком на 5 лет.
Читать эти воспоминания невероятно тяжело. Но это правда. Жестокая правда, которую мы должны знать и никогда не забывать.

( Collapse )

   Часть третья

   ...А потом Ахмата ждал еще один урок. Закончились школьные занятия и мальчику, как внештатному корреспонденту, выдали командировочное предписание и поручили писать очерки и корреспонденции о работе молодежи. И вот что он услышал от Василенко:
    — Ахмат, ты начинаешь с верхоглядства. Иди в колхоз с ребятами и делай то, что будут делать они: выдергивай сорняки, коси сено, ломай кукурузу. И думай только о том, как лучше это сделать. Пусть на твоих ладонях горят мозоли, пусть ноют твои — слышишь, Ахмат? — твои плечи и ноги. Спи с ребятами на полевом стане, купайся с ними в реке, — ни в чем не отделяйся от них. Позже все это отольется в твоем творчестве чистым золотом. А командировку и деньги отнеси в редакцию.
Это был ушат холодной воды. Радость исчезла с лица Ахмата. Он стоял растерянный, потрясенный.

    Отнести обратно командировочное удостоверение? Туда, где ему, мальчику, доверили такое важное дело? Отказаться добровольно отказаться от счастья быть сотрудником газеты?
Боясь встретиться со мной глазами, опустив голову, чтобы скрыть мучительное смущение, он медленно пошел к выходу.
Я мысленно поставил себя на его место — и не нашел слов для осуждения. Было только грустно.

( Collapse )

«…И ТУТ МЫ ИХ (князей), КАК БАРАШКОВ, ПЕРЕРЕЗАЛИ»,
ИЛИ О ТОМ, ПОЧЕМУ НЕ БЫЛА НАПИСАНА «СЧАСТЛИВАЯ ГОРА»
(Фотографии сделаны в Кабардино-Балкарии М. Пришвиным)

   Третья, заключительная часть материала

Просто портрет Бетала написать нельзя. Надо противопоставить Беталу Пачева. Бетал, как и Горький, – это варвары, дикари, со всей верой и правдой отдаются "культуре" (роза). Представить «Обком» как церковь, где служат, а художники во имя свое требуют машину и проч. Мне казалось, что я – не они, но каждый из них считает себя больше меня, и я годами: тамада.
«Обком» сливается с тем, о чем я думаю, когда вспоминаю нашу "компанию", и то именно, что я представляю, когда как писатель говорю: есть что-то больше меня. И это пришло ко мне через родителей от церкви, и, очень возможно, у Сталина было то же самое, и у Ленина, и у всех революционеров разрушенная церковная вера собирается в «Обком».

   Что такое наделал этот маленький человек, этот духовный бедняк? Почему, когда идешь с Беталом, там и тут встречаешь его глаза, пока, наконец, он весь вдруг не выдвинется и не подойдет на своих [кривых] ногах. Он решается что-то спросить без слов, и Б. ему отвечает:
– Походи еще месяц так, а потом приходи за ответом.
– Кто это?
– Так, бедняк.
Подозреваю, что Бетал задерживает в отношении его обмен партийного билета.

( Collapse )

  Взгляд на памперсы через тысячелетия

  Завершаются раскопки на так называемом третьем могильнике, что расположен за селением Заюково. Ведет их третий год подряд археологическая экспедиция Государственного исторического музея, которую возглавляет научный сотрудник музея Анна Кадиева.
    Сегодня вместе с корреспондентами телеканалов НТВ и «Мир» мы побывали на раскопках. Проделанное москвичами за три недели впечатляет. В огромной яме где-то примерно пять на пять метров сразу несколько захоронений, причем одно над другим. Самое раннее, относящееся к кобанской культуре, датируется 8-м веком до нашей эры, а последнее – сарматское – 3-м веком нашей эры. Напомню, что мы говорим только о данном раскопе. В целом же захоронения в некрополе продолжались и значительно позднее, а всего на протяжении более чем двух тысяч лет. Местное население называет данный могильник «Кладбищем нартов», хотя захоронения в этом месте не осуществляются уже несколько столетий.

  Москвичи сделали немало интересных открытий и найденные два черепа длинноголовых вовсе не главные из них. Например, в данном раскопе обнаружены останки девушки с украшениями, которые можно назвать набором невесты. Бронзовые вещи, покрытые патиной, лежат вокруг черепа так, как и 2800 лет назад. Зримо представляешь, что эти украшения, своего рода ожерелье, было на девушке, когда ее положило в могилу. Кстати, одно из них было переделано из боевого наконечника.

( Collapse )